История группы Оргия Праведников
Доподлинная, в соответствии со свидетельствами очевидцев и участников событий изложенная, история возникновения на белом свете группы Оргия Праведников.
Составлена смиренным р.Б. Сергием Николоямским в год от Р.Х. 2006
«Настало время отнестись к этому с весельем,
ибо слишком долго мы относились к этому всерьез»
Фридрих Ницше
Глава 1
В которой рассказывается, как благородный дон Юрий Русланов надумал предпринять организацию собственного музыкального коллектива и объясняются причины, его на то сподвигшие.
«Как здорово, что все мы здесь…»
Предыстория группы «Оргия Праведников» берет начало в далеком 1986 году, когда будущего отца-основателя проекта, а в те времена всего лишь праздношатающегося оболтуса Юру Русланова, родная сестра Инна приволокла в агитбригаду биофака МГУ, где Юрия, по его собственным словам, «обучили играть на гитаре и петь хором». Что именно пел хором будущий отец - основатель история умалчивает, но, тщательно изучив брошюру «Звонкоголосая Агитация», выпущенную агитпропом к 70-летию Революции, смеем предположить, что, помимо непременного Окуджавы, в исполнении Русланова в те времена можно было слышать псалмы в духе поэта Рабиновича, автора упомянутой брошюры:
Нам сегодня нужно докричаться –
Завтра будет некому кричать!
Нам сегодня нужно достучаться –
Завтра будет некому стучать!
Как в воду глядел поэт Рабинович – прошло всего-то ничего лет, а стучать, действительно, стало некому, а главное - некуда. Агитбригада успела вдоволь покататься по просторам отчизны, но на дворе было начало 90-х, и петь со скромным мужеством Окуджаву стало далее невыносимо. Осознав этот факт, три агитбригадника – Сергей Крылов, Павел Моргунов и Юрий Русланов создали группу Солнечные Пятна, через некоторое время превратившуюся в коллектив под названием «Барышня и Хулиган». К моменту смены имени Крылов покинул «Пятна», и лидерами стали Павел и его супруга Марина. Паша пел, играл на гитаре и был, естественно, Хулиганом, а Марина, как легко можно догадаться – подпевающей Барышней. Юра же играл на гитаре, а позже на басу, и ни о какой флейте не помышлял.
«Барышня» была заметным андерграундным проектом начала 90-х, непременным участником всех сколько-нибудь заметных инди-акций, и на волне недолгой любви Запада ко всему советскому, ребята даже прокатились в Италию – играли на фестивале Евросоюза в Римини. Уже после ухода Юры и Марины Паша собрал проект Кашемировый Глобус, ныне пребывающий в состоянии вялотекущего полураспада. Ко времени игры в «Барышне» относится и первое знакомство Юры с еще одним будущим оргиастом Сергеем Калугиным.
Калугин начал выступать в 1993 году – сначала в рок-кабаре «Кардиограмма» поэта Алексея Дидурова, точке, в которой начинали свою карьеру чуть ли не все барды-рокеры, а потом, при поддержке рок-журналиста Димы Урюпина – в любых мало-мальски пригодных клубах столицы.
Навороченные тексты и не менее навороченная гитара Сергея вызвали приступ ностальгии у многочисленной аудитории, оставшейся сиротствовать после отъезда в Америку знаменитого рок-барда Юрия Наумова, с которым Сергей приятельствовал в 80-х и от которого изрядно нахватался. Народ ломанулся.
Надо сказать, что в отличие от специфического виртуоза Наумова Калугин использовал классическую гитарную технику, коей обучился в музыкальном училище им. Октябрьской Революции (выпуск 1986 года), а в текстах не столько эксперементировал, как Ю.Н., сколько опирался на традиционные литературные образцы. Андерграундной публике, привыкшей к хиппово-травяной тематике, литературные экзерсисы Калугина показались откровением.
В музыкальном плане любимые Сергеем кельто-фламенково-барочные задвиги никто из русских рок-музыкантов тогда еще не использовал, Толкиена люди не знали, в мистическом богословии, из которого Калугин широкой горстью пер все, что плохо лежало, народ не шарил, в общем, Калугин был чертовски оригинален. Так зародился русский дарк-фолк, только этого тогда никто не понял.
Сольно выступавший Сергей и басист «Барышни» Юра Русланов сиживали в одних гримерках на фестивалях, трепались, пили кофе и предположить не могли, что много лет спустя будут играть вместе, причем Юрий – на флейте. А с флейтой вышло вот как.
В 95-м на Юру, который успевал не только андерграундить, но и учиться в МГРИ-МГГА на геофизика, нашел странный стих отдать Родине воинский долг. Ну, то есть, отучился человек и тупо отправился на год в армию.
В «Оргии» вообще навалом таких сумасшедших – служил басист Тема, служил барабанщик Саша Ветхов. Казалось бы – пойди, ляг в дурку как нормальный человек, оформи себе шизофрению и живи спокойно и счастливо! Так нет же, только двое вменяемых нашлись на всю группу: Калугин и Бурков, причем первый науськал второго. Вот у этих двоих – тяжким трудом заработанный в Пятнашке диагноз, а остальные – реально психи. Ладно. Попал, короче, геолог Русланов служить в оркестр 13 Штаба МВО в качестве басиста. Повезло. Наврал, небось, в военкомате, что без пяти минут Пасториус. Полковники у нас доверчивые.
Басист же Тема Бондаренко, между прочим, служил в оркестре ансамбля песни и пляски Московского Военного Округа в качестве звукорежиссера, к каковой профессии вообще никакого отношения не имел. Но это только начало путаницы - заметим, что профессиональных музыкантов из музыкальных училищ у нас вообще отправляют служить под Мурманск и за Байкал, без перчаток ставя в караул, отчего фаланги их музыкальных пальчиков к концу караула начинают непринужденно отламываться. Впоследствии из таких музыкантов выходят неплохие бомбилы, правда остается непонятным, зачем они учились 15 лет.
Но это профессиональные музыканты, а наши герои на тот момент к музыке отношение имели на уровне «трынь-брынь», вот очевидно поэтому они и служили в оркестрах в родной Москве. Справедливости ради надо указать, что Ветхов, несмотря на музыкальное образование, тоже служил в Москве и тоже в оркестре, но это – то самое исключение или, если хотите, чудо, которое лишь подтверждает печальное правило. Ветхову вообще везет на чудеса, ведь именно ему, и именно во время службы в армии, удалось осуществить то, о чем безнадежно мечтает каждый музыкант - Саша лично участвовал в выбрасывании пианино из окна 4 этажа на асфальт. Но мы отвлеклись.
Незадолго до армии Юрий и взял впервые в руки флейту. Подсадил его на это дело Алексей Калябин, бывший флейтист Калинова Моста и лидер арт-роковой группы Вертоград. Забавно, что за год до образования Оргии Сергей Калугин пытался сотрудничать с этой группой, ребята репетировали, но не покатило. Дело закончилось сессионным участием Калябина в нескольких калугинских концертах.
Именно Калябин впервые поставил Русланову записи «Джетро-Талла», и Юрку зарубило настолько, что он задумал создать подобный русский проект. И продолжал его задумывать, мотая армейский срок.
Нет худа без добра - в оркестре, где проходила служба нашего отца - основателя, оказалось возможным обучаться игре на флейте так, что за год армии Русланов конретно наблатыкался дуть в дырки и жать на клапаны. К отрицательным последствиям Юриного увлечения Андерсоном и его группой можно отнести то, что много лет Юра не мог, а главное – не хотел избавиться от характерного андерсоновского «рокерского» посвиста, почти совершенно лишнего в саунде «Оргии». Откинувшись, Юра приступил к созданию собственного проекта.
Глава 2
В коей живописуются многоразличные трудности, с коими столкнулся благородный дон в процессе организации своего прожекта, а также представляются почтенной публике первые сподвижники Юрия на его тернистом пути и рассказываются различные занимательные истории.
«Студена ты, водица Даждевая»
В середине 90-х, в ДК МАИ существовало некое тусовочное образование, театр не театр, короче, кто заходил когда-нибудь в клуб «Факел», что на Войковской – вот оно там тогда и существовало. Руководил всем безобразием Дима Студеный, лидер замечательной группы «Даждь», сильно напоминавшей сошедший с ума Калинов Мост с обожравшимся ЛСД Штоколовым во главе. Дима и сейчас руководит как «Даждем» так и целым сектором бескорыстно-идеалистичного Русского Рока, более известного миру под названием… Оставим эту тему.
По сей день Дима бухтит, организует соответствующие фестивали, на которых что ни мальчик – то Башлачев, а что ни девочка - то Янка, ну и немного регги. Сейчас этот стиль выглядит ретроградным, но в те времена он был на подъеме - зарождался тип «акустического рокера», странной помеси хиппаря с КСПшником, средней волосатости существа, непременно облаченного в тельняшку- штормовку, но с бисерной фенечкой на руке. Позже эта многочисленная шатия стала фундаментом «ролевого» движения.
От КСПшной традиции «акустические рокеры» восприняли глубокое отвращение к исполнительскому мастерству в любом его проявлении, а у панков-рокеров научились применять его (отвращение) на практике. То есть насобачились дергать на фанерной гитаре попеременно два аккорда в течение 15 минут и орать страшным голосом про незадавшуюся жизнь. Малосвязанное с этим пьяное трясение тамбурина являлось верхом аранжировочного искусства «акустических рокеров». Надо сказать, что с годами многие из этих ребят бросили дурить и заиграли вполне пристойную музыку, но не об этом речь, как любила говаривать тетушка И.Ф.Шпоньки.
Много народу паслось тогда в благословенном студеновском центре, среди прочих – группа «Гримъ», прославившая свое имя суперхитом «Фудзияма не яма – гора». Группа играла русский рок, ну и немного регги. В качестве кочующего музыканта в ней до и после армии пощипывал басовые струны наш Юра.
Помимо игры в «Гриме» Юрпон и сам давал сольные, под гитару, концерты в «Студятнике», ибо уже тогда начал писать музыкальный и текстовый материал для задуманного проекта. Вот не знаю, тряс ли кто-нибудь под Юру тамбурин? Наверное, тряс. Иначе у самого Юры вряд ли бы сформировался четкий, как шрам Гарри Поттера, пунктик: по сей день, когда Юра не знает, что сыграть на флейте, он хватает тамбурин и радуясь сам себе начинает его трясти. Но быстро остывает. Детский рефлекс, так сказать.
Несмотря на тамбуринотрясение, отнюдь не об акустическом роке помышлял Юрпон, давая свои сольники, о нет! И доказательством тому то, что как-то незаметно Юра сманил из группы «Гримъ» барабанщика, Андрея Новгородова, сманил в никуда, точнее - в свою БУДУЩУЮ группу. А тот взял и сманился.
Лиха беда начало, надо было двигаться дальше, ведь два человека – еще не коллектив. И тут Юра заметил, что его внимания давно домогается некий Тема Бондаренко, басист «Даждя». Тот самый Тёма, что некогда познакомил его с Калябиным. Юра, как бывший изрядный басист считал, что Тёма играет на редкость говенно, но поскольку сам Юрий Альбертович отныне был намерен дудеть на флейте, то басиста по-любому надо было где-то искать. Тёма пал Юре в ноги, и Юра, явив образ подлинной святости, мольбам несчастного внял.
Рассмотрим теперь, кому же, собственно, внял Юрий Альбертович. Итак,
АRТэмий
Краткая автобиография
* * *
Родился 6 июля 1976 года в Москве.
Занятия музыкой начались с 6 лет в виде занятий на акордеоне в кружке при ДК Горбунова. Далее - ДМШ-12. Закончить толком не удалось из-за тотальной потери интереса к данному инструменту. В 14 лет самостоятельно научился играть на гитаре в "подъездной" технике. Первые пробы самостоятельного написания песен (под влиянием русского рока и гр. "Сектор Газа"). В апреле 1993 года состоялась знаковая встреча с Дмитрием Студеным (www.dajd.ru), в результате чего появилась группа "Даждь". Первый бас приобрел в декабре того же 1993 года . Инструмент осваивал опять-таки самостоятельно (что и продолжает делать по сей день).
Группой "Даждь" было выпущено два альбома: "Явь" (1995 год) и "Росстань" (1997 год). Так же некоторое время участвовал в составах "Львиная Дуля" и "Медведь-Шатун" (принимал участие в записи альбома "Я здесь", 1996 год).
С декабря 1995 года по декабрь 1997-го - служба в армии, которая сложилась на редкость удачно и непроблемно, поскольку проходила в Ансамбле песни и пляски Московского Военного Округа. Но находился там не в качестве музыканта оркестра, а в качестве звукооператора. Поскольку наряду с "форматными" концертами, свойственными подобным коллективам, приходилось работать и с различными популярными исполнителями, в результате этого приобрел стойкое отвращение к попкультуре, как к явлению.
В этот период Юрий Русланов начинает собирать группу, буквально напрашивается к нему поиграть на басу (поскольку Юра сам до этого был басистом, он весьма скептически относился к его способностям). Уже имелся в наличии барабанщик Андрей Новгородов, позднее к составу присоединяются Алексей Бурков и Алексей Орочко.
Группа получает название "ARтель".
Музыкальные пристрастия:
В возрасте 10-15 лет слушал всё подряд, что могло попасться от одноклассников и дворовых друзей. С тех пор сохранил нежную привязанность к евро-диско в лице Modern Talking, Sandra, Bad Boys Blue, Blue Systems и т.д. Далее - период увлечения русским роком в виде ДДТ, ЧайФ, Крематорий, ГО и отдельно, конечно же, Сектор Газа :). Аквариум никогда не привлекал. Из западных групп - Pink Floyd (и по сегодняшний день одна из любимейших), Led Zeppelin, Beatles, как ни странно в этой компании - Anthrax.
Во время службы в ансамбле заинтересовался джаз-роком: Weather Report, Jaco Pastorius, Chikago, John Abercrombie. Продолжает в том же духе.
* * *
С легкой руки коллег по АRтели (и ныне - ОП) - Dream Theater, Sepultura, King Crimson и много чего ещё.
Тут самое место рассказать об еще одном забавном пересечении. В 1994-95 годах на Полянке в Москве существовал один из первых серьезных рок-клубов столицы - «Улица Радио». Организовал клуб, арендовав помещение заброшенного ДК, будущий столп отечественного фолк-рока Майк Гуляев. Собственная группа Майка тоже назвалась «Улица Радио», и, кстати, именно Майк, по основной профессии – руководитель Херсонесской Археологической Экспедиции, придумал и поставил на ноги фестивальные проекты «Археология» и «Фолк-рок-Форум», столь популярные сегодня в гуманитарно-студенческой среде.
В клубе «Улица Радио» в мае 1995 года состоялся дебют группы, которую сколотил упоминавшийся выше Сергей Калугин. Сергей успел к этому моменту выпустить ставший культовым альбом Nigredo, и вообще набрать популярность. С симпатией относившийся к его творчеству Майк пригласил Сергея похэдлайнерить в сборном концерте, посвященном закрытию клуба и Сергей согласился, оговорив, что играть он будет не сольно, а в сопровождении музыкантов. Группу наскоро обозвали «Дикая Охота», и дебют, мягко говоря, состоялся.
Вопрос о том, можно ли считать дебютом группы то, что произошло на сцене «Улицы радио», и, главное, можно ли считать группой то, что там дебютировало - остается открытым. Состав проекта был следующий: заплетался в струнах акустической гитары, тупо подзвученной трехрублевой «таблеткой», и завывал мимо нот Сергей Калугин. Ему, на другой гитаре чудовищного качества, подбрякивал старый друг Калугина Ярослав Федоров, мирно учившийся на священника, но хитроумно завлеченный в группу. Причем Федоров, прекрасно владевший классической гитарой, был заманен вовсе не на акустику, а на бас. Бас на момент «дебюта» куплен, разумеется, не был, поэтому Ярослав играл на акустической гитаре. Играл партии, которые придумал, так сказать, впрок. Еще раз. Акустический гитарист, НИКОГДА НЕ ДЕРЖАВШИЙ В РУКАХ БАС-ГИТАРЫ, придумал БАСОВЫЕ партии, и играл их на омерзительно раздолбанной «Кремоне» подзвученной микрофоном.
Поверх всего этого ревел и бухал синтезатор «Ensoniqe SQ1+», полученный Сергеем в качестве гонорара за вышеупомянутый альбом «Nigredo». С синтезатором управлялась гордого вида дамочка по имени Настя Гронская. Настя закончила дирижерско-хоровое отделение музучилища, в которое поступила не пройдя по конкурсу на фортепианное. Действительно одаренная пианистка, Настя ни малейшего представления не имела о синтезаторах, и играла на Энсонике, как на рояле.
Без ритма рока не бывает, поэтому, воспользовавшись встроенным в синтезатор секвенсором, Ярослав с Сергеем назабивали в него барабанных партий (как вы понимаете, в рок-барабанах два гитариста-классика были большие доки). Эти партии Сергей, изящным нажатием не той кнопки отправил в небытие за 2 часа до концерта. Ужаснувшись содеянному, подлец за 20 минут набил обратно в синтезатор то, что перед этим коллективно изобретали 2 месяца, и никому ничего не сказал. Поэтому то, что посреди исполняемой на концерте композиции барабаны то и дело начинали стучать не в ту долю оказалось для остальных участников проекта приятным сюрпризом.
О том, что партии и голоса внутри синтезатора надо как-то выравнивать по-громкости ребята не догадывались. В результате компьютерная бочка весь концерт долбила так, что слезы на глазах выступали.
Добравшись до клуба, перепсиховавший коллектив от ужаса начал квасить. Когда настал час лезть на сцену, оказалось, что Калугин вдребезги пьян. Несчастного окатили водой и горе-музыканты... дебютировали.
Несколько лет спустя, прослушав запись этого мероприятия, Калугин поклялся никогда больше не выходить на сцену пьяным, и слово свое сдержал. Поразительно, но несмотря на всю гнусность происшедшего, многим услышанное понравилось, а хаотическое но шустрое перебирание пьяными придурками струн и клавиш кому-то показалось виртуозным. Одним из впечатленных оказался страшно молоденький коротко стриженный басистик группы, уморительно долго и нудно игравшей в первом отделении. Группа называлась … «Даждь». Артемий ( а это был, разумеется, он) позже рассказывал, что в этот день затаил тягучую мечту когда-нибудь научиться играть так же круто, чтоб быть может когда-нибудь, вот с этими вот людьми, может быть, когда нибудь... Дальше он даже думать не решился, а зря.
Итак, Артемий вошел в состав группы Юрия Русланова, которая получила название "АRтель". Ребята, разумеется, обыгрывали в этом имени сочетание смыслов русского понятия «артель» и английского «Art» (искусство), но удивительным пророческим образом в название просочилось значение, которое вскоре окажется ключевым для проекта, особенно после того, как «АRтель» превратится в «Оргию».
Как известно, флейты делают из металла или черного дерева. Электрогитары – басы, или обычные шести-семиструнки, неважно – из различных пород дерева, но никогда из елки. Ель, точнее - резонаторная ель, это материал, из которого делают исключительно верхние деки скрипок и акустических гитар. (Кстати, специфический «акустический» саунд знаменитых цельнодеревянных гитар «Gibson Chet Atkins», на которых играет сейчас Калугин, строится именно на том, что на цельную деревяшку красного дерева прилепляется еловая верхняя дека.)
То есть существует некая ель, которая используется для искусства, а искусство по-английски – Арт. Злобные насмешники, предлагавшие группе варианты названия наподобие Артдуб, или Артосина, могут утереться.
Арт–Ель имеет место быть, это попросту резонаторная елка, символ акустической гитары, которую ребята вскоре введут в состав жестко играющей группы!
Это произойдет, когда к проекту присоединится акустический гитарист Алексей «Страус» Орочко, и начнутся первые эксперименты по сочетанию электрогитарных риффов с клавесинными арпеджио акустики. Как ни странно, но не флейта основателя придаст группе неповторимый колорит – все-таки «Джетро-Талл» были здесь первыми, но вот именно это сочетание двух гитар, одна из которых яростно жужжит, а вторая журчит и струится. Намеки на подобный саунд можно встретить в коротких проигрышах «Сепультуры» или «Слэйера», но это именно намеки, никто не пытался ставить подобный прием в концептуальную основу какого-либо тяжелого проекта. Возможно потому, что «тяжелые» рокеры играют исключительно на электрогитарах, а если уж и берут в руки акустику, то либо чешут на ней, как на расческе, либо корявыми пальцами, заточенными под медиатор, играют нехитрое «красивенькое» вступленьице к основному блюду - мясорубке с пилорамой.
Орочко же, привлеченный в группу Артемием, отнюдь не был медиаторным рубильщиком туш. Алексей принадлежал к племени сумасшедших гитаристов-классиков, помешавшихся на инструменте. Эта категория товарищей, занимаясь по 48 часов в сутки, является поступать в музучилище с программой, пригодной для выпускного экзамена консерватории, играет на экзаменах лучше всех и, разумеется, не поступает. Потому, что выпендрежников у нас не любят. После этого наши герои обычно обижаются на весь мир и завязывают с музыкой навсегда. Страус был именно таков – явился поступать в Гнесинку, настрочил 64-ми, пролетел, обиделся и ушел в армию. Но с музыкой, к его чести, окончательно не порвал, поэтому и оказался в «АRтели». Страус был чертовски талантлив, и играл лучше всех в группе. Он писал превосходную музыку и песни на английском, изрядная часть музыкального материала «АRтели» принадлежит его перу. Играл он на электрогитаре, но пальцами, в традиционной «классической» манере. Как ввести в состав собственно акустику ребята не знали. Это окончательно получится много лет спустя, уже в «Оргии».
Итак, мы представили четвертого участника будущей группы «АRтель», Алексея Орочко, специалиста в области журчания и струения. Но кто же будет «яростно жужжать»? С чьими чеканными риффами предстоит сочетать Орочке свои поливы?
Кстати заметим, что группе пока негде репетировать, у нее НЕТ БАЗЫ. А группа без базы – это что-то из области положительных послеобеденных мечтаний, типа: «А хорошо бы построить хрустальный мост, да чтобы от Москвы и прям до самого до городу Парижу!». То есть без базы группы нет. И Юра озаботился поиском базы.
Глава 3
В которой читатель в высшей степени поверхностно знакомится с персонажем, в наименьшей степени такого поверхностного знакомства достойным, а также внимает рассуждениям повествователя об органической взаимосвязи впечатлений юности с воззрениями зрелости.
«Печальный Демон, дух изгнанья…»
Чего автор этих строк никогда никому не посоветует, так это спрашивать у Леши Буркова, гитариста «Оргии», о днях его молодости. Ибо почувствовав самый слабый намек на эту тему, Леша теряет связь с реальностью, глаза его подергиваются поволокой, голос приобретает проникновенность и, сдерживая скупую мужскую слезу Леша начинает свой рассказ. И остановить его нет никакой возможности. Автор этих строк слышал историю суровой Лешиной юности не менее 80 раз, и поэтому способен пересказать ее в мельчайших подробностях. Но делать этого не будет!
В двух словах – Леха обладатель по-американски классической рокерюжной судьбы типа: «Родители надеялись сделать из меня юриста, но я хотел играть рок!». Противостояние предкам, их неверию в избранный чадом путь – это и правда, серьезная проблема для молодого человека. Леха классически сбегал из дома, питался пакетиками, и, забив на учебу в институте – играл, играл, играл. До того, как ему в руки попала электрогитара, Леха закончил музшколу по ф-но, и клавишное мышление очень сказалось на его манере придумывать и исполнять гитарные партии.
Вообще, заложенное в юности всегда оказывается неким кодом к взрослому творчеству человека – например Юрка, с его агитбригадно-КСПшной молодостью (он даже ездил на все эти слеты и «кусты») оказался транслятором лучшего, что есть в этой традиции – подлинно проникновенного мелодизма. Как ни относиться к творчеству, допустим, Никитиных, или до сих пор любимых Юркой Ивасей, но их мелодии всегда безупречны. И Юрка, единственный из группы, способен творить мелодии, трогательные в своей беззащитности и бьющие прямо в сердце. С другой стороны, Юрку пришлось долго лечить от поверхностности, свойственной этому жанру.
Тема же по молодости слушал исключительно евро-диско – и это евро-диско, с его внятностью и синтетической упругостью, лежит в фундаменте Теминых самых трешовых партий. Недавно Тема обзавелся электронным процессором, и в группе неожиданно зазвучали такие, с детства знакомые, синтезаторные булькания – прямо как в фильме «Москва-Кассиопея». Оказалось, что эти тембры, казалось, вдребезги заезженные теми самыми евро-дисковыми группами, вроде «Модерн Токинг», можно использовать очень неожиданно и красиво.
Саша Ветхов, сын знаменитого джазового барабанщика, всю юность играл и слушал джаз, и роком увлекся достаточно поздно. И теперь, какую молотьбу бы он не затеял на своей установке, можно явственно слышать, что играет он по-джазовому вкрадчиво и мягко, пульсы его партий много прихотливее и утонченней обычного рокерского месилова.
Возвращаясь к Лехе, можно уверенно пронаблюдать в его игре все составляющие его многотрудной, полной невзгод и опасностей молодости. Леха хулиганил, дрался и вылетал из школы – и играет он нагло. Леха ходил на карате – и играет он точно. Леха курил траву – и играет он психоделично. Леха забивал на все – и играет он отстраненно. Леха ходил на курсы медитации – и играет он безлично. Леха, за каким-то дьяволом, отучился в бизнес-школе – и играет он скупо, лишней ноты не вытянешь.
Окраинная шпана (а Алексей Николаевич взрастал в «Отвратном», как он сам его называет. Это по серой ветке вверх до упора. Бр-р-р-р!!!) терпеть не может «выебонистых» – вот и попробуйте заставить Леху сыграть «запильное» соло! Леха явно считает, что это как-то не по-мужски.
«Не люблю я их», – говорит он о прилизанных, напомаженных «гитарастах», исполняющих «хеппи-метал». Но (открою секрет) втайне им завидует, как завидует строгинский ПТУшник богатенькому «центровому», приехавшему на папиной новенькой «Тойоте» в Строгино – повиндсерфингить. С тем большим презрением строгинец плюнет на капот этой «Тойоты», ежели будет проходить мимо. Правда, в последнее время у группы появилась надежда, что Леха отделит наконец зерна от плевел в этой теме, и изобретет новый вид запила – Запил Осмысленный. Посмотрим.
Отнюдь не сразу Алексей Николаевич распознал в себе электрогитариста. Мы уже упомянули фортепианное начало Лехиной музыкальной биографии, и инструмент этот Алексею Николаевичу до сих пор близок и им любим. Когда группа записывала Оглашенных, работая на студии по ночам, случилось так, что однажды музыканты довкалывались до полного изнеможения. Работа остановилась. Тогда Леха затащил коллег в темный пустой актовый зал (студия находилась в здании средней школы в Матвеевском) и предложил всем рухнуть, кто где сочтет удобным, сам же сел к роялю. Измученные музыканты со звукооператором повалились кто на пол, кто на подоконник, и закрыли глаза. А Леха тихо тронул клавиши и начал играть. Медленно развивалась импровизация, удивительные, магические волны звуков заполнили зал. Это была «музыка прямого действия», не порождавшая образов, но состоявшая из алхимически чистых вибраций. Время исчезло, никто не мог сказать, сколько продолжался «сеанс». Но когда он закончился, все как бы проснулись, и обнаружили себя столь свежими и отдохнувшими, как будто сладко дрыхли целую ночь под сенью кущ.
Абсолютник Леха очень любит именно игру вибраций, в которой большим докой был Шопен. Как и Шопен Леха умеет изобретать аккорды, в которых слышатся ноты, которых он в действительности не играет – так называемый эффект сложения обертонов. На фортепиано этого эффекта добиться куда проще, чем на обычной шестиструнке, поэтому акустическая гитара Леху в пору его юности не заинтересовала. А вот состоящий из сплошных обертонов звук перегруженной электрогитары Леху пленил, как только он сподобился взять в руки этот волшебный инструмент.
Решив-таки начать освоение гитары, Леха сначала традиционно записался в музыкальную школу на «эстрадное отделение», а потом стал заниматься у знаменитого преподавателя электрогитары, по учебникам которого обучались играть чуть ли не все наши рокеры – Сергея Борисовича Попова. Имя Сергея Борисовича Леха до сих пор произносит с огромным пиететом, а к его учебникам регулярно возвращается, каждый раз находя в них что-то ранее не замеченное.
Еще одна Лехина составляющая – авангардная атональщина, гармония хаоса. Леха чуть не с детства подсел на Шнитке, напитавшись дикой красотой его безумных созвучий. Этими созвучиями он позже чуть с ума не свел бедного Калугина, который долго не мог понять, зачем посреди ясной как день трехаккордной тарантеллы нужно устраивать атональный рев и грохот. Еще дольше не могли это понять благодарные слушатели, которые только в последнее время стали догонять, что к чему.
Леха занимался гитарой столь самозабвенно и отчаянно, что Мир согласился с его упорством и послал Лехе баблос в виде неожиданного предложения поучаствовать в разборе завалов внутри предназначенного под капремонт дома. Три дня Леха вышвыривал из окон особняка в центре Москвы чугунные батареи и охапки древнего паркета, а в результате заработал чудовищную сумму в несколько сот баксов. На которую как раз приобрел пухлый мексиканский «Фендер» и родной американский микрофон «Шур». А также комбик и примочку. Это сегодня при взгляде на подобный арсенал Леха бы содрогнулся, а тогда это был почти невозможный ЖИР.
Итогом Лехиных гитарных штудий стало основание группы «Эгрегор», просуществовавшей всего несколько месяцев, но умудрившейся «пробить базу» в родном МАДИ, где Леха в то время учился (вернее – не учился). База была обустроена в крохотной клетушке под крышей, с выходом на грандиозный чердак института, служивший циничным музыкантам туалетом. Еще на этом чердаке можно было великолепно палить из духовушки по бутылкам и отслужившим свое лампочкам, каковое занятие позже стало любимым видом отдыха для артельщиков.
Великая группа «Эгрегор», в жутких пионерских конвульсиях агонизировала с момента основания, и наконец сдохла, оставив по себе светлое воспоминание. Единственной удачей коллектива стала дивная композиция, которую «Оргия» давно мечтает восстановить. Композиция называлась «Щетинка», в качестве текста к ней использовалось одноименное стихотворение Некрасова. Под чудовищные риффы Буркова и барабанную молотьбу вокалист орал страшным голосом бессмертные некрасовские строки:
Мечется стадо, ревет!
Знамо – живая скотинка!
Мальчик не трусит, дерет
Первого сорта щетинку!
Распад «Эгрегора» побудил Леху вывесить в джазовой студии, где он в то время учился, классическое объявление приблизительно следующего содержания: «Чебурашка ищет друзей. Есть база и аппарат «Маршалл».
«Аппаратом «Маршалл»» Леха гордо обозвал слабосильный басовый комбик, в свое время вскладчину приобретенный эгрегорцами. Объява провисела ровно один день, и именно в этот день около нее случился зоркий Юрий Альбертович.
Вскоре будущие артельцы нанесли Алексею Николаевичу визит, а точнее – прокатились ГЛЯНУТЬ БАЗУ.
– Он же совсем не умеет играть! – шепнул Юре Тёма, выходя на улицу.
– Зато у него есть БАЗА. – невозмутимо ответствовал Юрий Альбертович.
И… Тёма не нашелся, что возразить.
Глава 4
В коей повествование, вместо того, чтобы развиваться поступательно, вновь начинает прерываться различными занимательными историями, пока еще относящимися к делу.
В этой главе также происходит Явление Ветхова.
«АRТель» началась…
«АRтель» просуществовала несколько лет, пережив все упоения и восторги, беды и тревоги, самообольщения и припадки трезвомыслия, выпадающие на долю любой пионерской группы, задумавшей исполнять арт-рок. Ребята писали музыку и играли ее по клубам и студенческим фестивалям, на которых неизменно брали призы и лауреатства – играли-то хорошо, чего уж там.
Хронически пробовали писаться, то там, то здесь, так появились несколько магнитоальбомов, которые ребята тиражировали «на коленке» и продавали немногочисленным поклонникам.
На концертах отличался буйным нравом Тема – он «рокерил» столь отчаянно, что его силуэт, в особо драйвовой позе, стал логотипом знаменитого, ныне почившего, рок-клуба «Ю-Ту». У кого сохранились клубные билеты тех времен – может отлицезреть. Леха и Орочко являли собой фигуры статические, Юра же бегал с флейтой, улыбался и размахивал руками – он и сейчас так делает, вызывая отвращение Ветхова.
– Юра, б…!!! – покраснев, кричит Ветхов после каждого концерта «Оргии». – Ты опять махал руками?!!! Я ж говорил тебе, чтобы ты этого не делал!!!!
И Юра, печально понурив голову, вздыхает тяжко, как конь:
– Махал… Все верно… Опять махал…
Но покаяние его притворно! Он ничуть не сожалеет о происшедшем, о чем свидетельствует задорно блестящий глаз, которым он на Саню старается не смотреть. И будьте уверены – на следующем концерте Юра опять будет изображать собой мельницу, вот такой он человек, наш Юрий Альбертович. Ага.
Чудесный даосский характер Юрки ярко проявился в следующем эпизоде.
Довольно быстро выяснилось, что барабанщик «АRтели» - Андрей Новгородов, человек как бы это сказать… ОЧЕНЬ СПОКОЙНЫЙ. То есть, он мог играть. А мог и не играть. Ему было, в общем-то все равно. Но, как истинно просветленный, он скорее предпочитал НЕДЕЯНИЕ.
Поэтому он совершенно не заморачивался на том, есть ли у него барабаны. Нет барабанов – ну и хорошо. Будут барабаны – тоже будет хорошо, но ведь это не повод париться, искать инструмент, деньги на него… Вот не знаю, читал ли Новгородов До-Фу, но с идеей древних китайских поэтов, что муж достойный, это прежде всего – муж вдребезги пьяный, Андрей бы точно согласился. Вкупе это дало следующую ситуацию – барабанщик вроде бы есть, но его как бы и нет, потому, что играть ему не на чем. А он и не переживает. Он практически следует До-Фу. И намерен так поступать и дальше. Человеку – хорошо. Но группе – очень плохо.
И вот группа принялась решать проблему своими силами. Накопив колоссальную для пионерского (то есть, не приносящего ни малейшего дохода) коллектива сумму – то ли в 200, то ли в 300 баксов артельцы затеяли приобретать барабаны сами. Вскоре обнаружилось чье-то объявление, крайне обнадеживающего характера, дескать, продаются барабаны «Амати», и как раз за те деньги, что ребята накопили, отказывая себе во всем. Приобретать заветную вещь отрядили Юрпона, как самого старшего и опытного из всех.
Юра поехал с легким сердцем, с легким сердцем отдал бабло, с легким сердцем взял то, что ему вручили и, посвистывая, привез на базу.
Когда Алексей Николаевич… Нет, не могу.
Еще раз. Когда Алексей Николаевич…
В общем, там был руль. От велосипеда. Нижней частью руль был воткнут в омерзительную, цвета победившего социализма, развалившуюся бочку, а на рога рулю были привешены два разномастных пионерских барабана, невероятным образом пережившие его (социализма) крушение.
И когда Алексей Николаевич… Нет, это невозможно.
Короче, Алексей Николаевич, принял это очень тяжело. С трудом, прямо скажем, принял это наш Алексей Николаевич. Нелегко, так сказать, далось ему это приятие.
За несколько часов, с помощью дрели, молотка, плоскогубец, саморезов и болтов эта груда обломков социализма стала по форме немного напоминать барабаны, и к этому произведению прикладного искусства можно было приглашать присесть Андрея. Сам в этом действе участия не принимал…
Зато потом Новрогодов включился в процесс, и худо-бедно процесс этот длился до тех пор, пока До-Фу в душе Андрея не взял окончательно верх над музыкой. Андрей стал забивать на репетиции, и в конце-концов не явился на ответственный концерт. Чашу терпения группы это переполнило, и «АRтель» осталась БЕЗ УДАРНЫХ.
С «тяжелым» электрическим звучанием было покончено на неопределенный срок, точнее – до момента, когда группа найдет нового барабанщика, но жизнь-то не остановилась! И чарующие созвучия продолжали рождаться! Новая программа, появившаяся в этот период междуцарствия, получила название «БЕЗУДАРНЫЕ ГЛАСНЫЕ».
Музыку, которую писал тогда коллектив, принято относить к акустической, и слушатели воспринимали «АRтель» как акустическую группу. При этом из акустических инструментов в составе была разве, что Юркина флейта. Тема играл на басу, а два Алексея – на двух электрогитарах. Так, что парадоксы группе были свойственны задолго до того, как она стала называться своим нынешним парадоксальным именем.
В 1998 году, «акустическим» составом наши герои прокатились на студенческий фестиваль в Екатеринбург, потянули очередные призы-лауреатства и чуть не схватили в бубен от местной гопоты. Дело благополучно закончилось совместным распитием и распетием. Забавно, что единственной группой, которая всерьез понравилась ребятам из прочих, выступавших на фестивале, оказалась отчаянная, никому не известная брит-поповая командочка со странным названием Чичерина.
Еще забавнее, что когда «Оргия» в 2000 году начнет писать на студии «Рок-Академия» альбом «Оглашенные, изыдите!», чьи-то шкодливые глазки обнаружат на студийной полке рулон пленки с надписью «Чичерина» на коробке. Бурков, которому «Чичерина» особенно полюбилась, начнет наводить справки, и хозяин студии, вальяжный Кирилл Есипов, лениво ответствует в том духе, что, мол: «Привезли тут каких-то ребяток из Сибири… Раскручивают… Мы вот их типа пишем…».
Разумеется, любопытные оргийцы тайком пленочку заслушали став, таким образом, первыми посвященными в Ту-лу-лу. Где-то за полгода до того, как она ударила из всех радиоточек отчизны. На пленке как раз и были несколько различных вариантов этого бессмертного хита. Очень понравилось.
Как стало известно позже, эти варианты продюсеров не устроили, злодеи разогнали музыкантов, оставив солистку, набрали наемников-профессионалов и перенесли запись на «Мосфильм». Обычное дело. А песня – хорошая, «Оргия» свидетельствует!
Период вынужденной «акустики» очень благотворно сказался на мышлении музыкантов, ранее не представлявших жизни без непременного «жу-жу». Были отработаны приемы, которые позже позволят организовать внутри группы полноценную «акустическую» секцию. Задачей «акустиков» станет обживание и заселение каменистых континентов, сформированных секцией «электрической».
«Электрическая» же секция также пройдет через отдельный период становления, хронологически следующий за «акустическим». Это произойдет благодаря двум событиям – появлению в составе группы барабанщика Александра Ветхова, игравшего в крайне жесткой манере, с использованием «кардана» (двойной педали, благодаря которой барабанщик способен играть в скоростном режиме на одной бочке, как на двух) и внезапному уходу второго гитариста – Алексея «Страуса» Орочко.
Страус ушел из группы, очевидно, замучившись безденежьем и окончательно разочаровавшись в рокерских идеалах юности, ибо позже был замечен в составе кабацких цыганских ансамблей. Кстати, бывший барабанщик Новгородов, позже сумел наладить отношения с До-Фу так, что тот даже позволил Андрею вновь и всерьез заняться музыкой. Андрей в настоящее время то и дело мелькает в качестве перкуссиониста в различных интересных «этнических» проектах.
Лишившись псевдоакустических арпеджио Орочко и приобретя яростного, зарубавшегося на Металлике (в чем они с Бурковым радостно сошлись), Дрим Театре и Айрон Мэйдене Ветхова, «АRтель» ударилась в тяжелый прогрессив.
Сашу Ветхова пригласил в группу Алексей Николаевич, вышедший на Сашу в результате длительных и неустанных поисков. Ветхов в то время служил в армии, но в столь свободном режиме, что спокойно мог приезжать на репетиции. Кстати, Артем Бондаренко чуть раньше так же бегал на репетиции со службы, чем объясняется его короткостриженность, столь заметная на ранних фотографиях «АRтели».
Александр Ветхов, автобиография.
* * *
Начал учиться игре не барабанах в возрасте 3-х лет. В 1987 году поступил в детскую музыкальную школу №57 им. М.Л.Ростроповича в класс ударных инструментов. Параллельно начал играть на барабанах в организованном во Дворце пионеров самодеятельном духовом оркестре, а также в группе «Пятый Океан».
В 1992 году поступил в Государственное музыкальное училище им.Гнесиных на классическое отделение в класс ударных инструментов к преподавателю Семенову К.В. В том же году с однокурсниками решил организовать диксиленд, впоследствии получивший название «Moscow Ragtime Band», в составе которого играет по сей день.
В 1994 году в составе Международного молодежного симфонического оркестра под управлением Леонида Николаева выезжал на гастроли по Италии. С 1995 года стал участником «Оркестра форсмажорной музыки». В том же году состоялся дебютный концерт группы «Stealer», в составе которой играл на барабанах. Группа исполняла кавер - версии группы «Iron Maiden».
В 1996 году закончил училище и был призван в ряды Вооруженных Сил России. Служил в ансамбле им. Александрова и параллельно играл в группе «Spawn».
В 1997 году познакомился с гитаристом группы «ARтель» Алексеем Бурковым и начал сотрудничать с этим коллективом. В 1998 году завершил службу в армии и оставив все дела в Москве уехал работать по контракту в Италию, где в качестве барабанщика выступал в составе биг-бенда и диксиленда.
В 2000 году в составе группы «Оргия Праведников» на студии «Рок-Академия» записал альбом Оглашенные изыдите, после чего покинул группу. В 2001 году начал сотрудничать с московской группой «Hunters».
В 2002 году вернулся в коллектив «Оргия Праведников», в котором работает по сей день.
В 2004 году начал сотрудничество с группой «Manic Depression», в составе которой в 2006 году записал альбом «Planet spiritual decay». В 2005 году также играл в составе группы «D.I.V.».
С 2006 года сотрудничает с Александром Лаэртским.
* * *
Глава 5
Самая краткая из всех и быть может именно в силу этого состоящая из рассуждений, к делу вообще никакого отношения не имеющих.
…и закончилась.
С приходом в группу Ветхова проект обрел кристаллическую ясность, и отец-основатель группы, Юра Русланов, имел все основания гордиться достижениями. «АRтель» по-праву считалась одним из самых продвинутых московских андерграудных проектов.
Благодаря новому «жесткому» звучанию ребята могли почетно рубиться на сугубо «металлистских» мероприятиях, и публика уважительно внимала, не совсем, правда, втыкая в происходящее на сцене, но фибрами ощущая круть. Махавший флейтой Юра очень тому способствовал.
Также перед «АRтелью», в силу русскоязычности ее текстов и былой близости Русланова и Бондаренко к соответствующей среде, были гостеприимно распахнуты двери «Бермудского треугольника» – так называли в музыкантской среде триумвират небольших андерграундных клубов «Форпост» – «Факел» – «Перекресток».
Триумвират выпасал и пестовал Русский Рок во всех его проявлениях, но огромное количество начинающих групп, покрутившись внутри «Треугольника» и не сумев найти возможности и силы прорвать его границы, завязли в саргассах, развалились и затонули навек, пустив несколько жалких пузыриков в виде никому не нужных полуконцертных записей, гордо именовавшихся «альбомами». Именно этому обстоятельству Триумвират и обязан своей мрачной кличкой. Атмосферу концертов в этих клубах великолепно передает горькая рокерская шутка: «Огромный зал на 40 мест забит почти наполовину».
Парализующее воздействие «Треугольника» состояло в том, что на любой концерт в его границах приходило какое-то количество «натоптавших дорожку» скучавших неформалов, приходили просто так – попить пива и потусоваться. Это давало наивным музыкантам ощущение, что они хоть как-то востребованы в этом мире. Развратившись этим ощущением, в плену иллюзий бедняги забивали концерт в солидном клубе, на который не приходил НИКТО. Вообще. И тут перед музыкантами вставало два пути – понять и принять ужасную правду, и искать пути изменить ситуацию, или в ужасе прянуть назад, в губительно – теплые воды «Треугольника». Большинство выбирало второй путь и гибло.
С другой стороны, для сильных духом «Треугольник» предоставлял первые площадки, на которых можно было обкатать программу и вообще – «пооббиться» на сцене, первых поклонников, первых критиков. Можно было впервые почитать о себе статьи и рецензии на свои «демки» в подслеповатой черно-белой подпольной рок-прессе , писать для которой не брезговали даже «столпы» отечественной рок-журналистики, вроде Сережи Гурьева или Кати Борисовой.
Беспощадные к музыкантам «взрослого» уровня, здесь наши «зубры» были щедры на похвалы и посулы, ласкали начинающих неумех, и вообще вели себя с пониманием того, что они в лягушатнике, и их неосторожное слово может раздавить какого-нибудь головастика. К сожалению, в своем пивном благодушии журналисты упускали другой нюанс: почитав о себе неуемные хвалы в подпольной рок-газетенке и яростную брань в адрес «Металлики» в глянцевом журнале, и сопоставив подписи под статьями, немало пионеров пришли к выводу, что они – круче «Металлики». Более гибельное самообольщение невозможно себе представить.
То есть «Треугольник» – это была некая игра во взрослую жизнь, и она могла принести большую пользу, если принимать ее именно как игру, но не как реальность.
Кстати, нужно сказать, что свой «лягушатник» есть и у противоположного крыла отечественного рок-движения, помешанного не на «текстАх», а на «музле». К этому крылу относятся металлюги, альтернативщики, и прогрессив-рокеры, тупо и слепо копирующие западные образцы. По большей части эти проекты англоязычны, так как их участники лелеют по-еврейски безысходную надежду достичь когда-либо Земли Обетованной, то есть включиться в мировой рок-процесс. А поющие не по-английски в этом смысле обречены, так им четко сказал знакомый знакомого младшего брата одного западного продюсера. Да какая разница, что за продюсер! Знаменитый какой-то.
У ребят свои подслеповатые журнальчики и газетки, но та же жизненная безысходность и та же обреченность на гибельное круговращение в тусовке себе подобных.
В среде этих блаженных волосотрясов немало поплескался на «R-Club»-овском мелководье наш Саня, да и «АRтель», как мы говорили выше, не была чужим проектом для этой части населения. Группа, в общем-то, делилась пополам: Леха и Саня были металлюгами западнического, «R-Club»-овского толка, а Тема с Юрой происходили из русскоязычно-«говнорокерской» среды. Так, что артельщики пахали два поля одновременно, и соответственно, могли рассчитывать на двойной урожай. Урожай этот оказался невелик.
«АRтель» четко понимала, что как внутри «Треугольника», так и в пионерско-металлистской тусовке она добилась всего, чего можно пожелать. У «АRтели» было 50 преданных поклонников, несколько кустарно сляпанных магнитоальбомов, несколько в высшей степени положительных отзывов за маститыми фамилиями в черно-белой прессе (цену этим отзывам мы теперь знаем), и… все. Да, еще был профиль Темы на билетах клуба «Ю-Ту». Негусто.
Группе был как воздух необходим КАЧЕСТВЕННЫЙ скачок, переход на уровень вверх. В противном случае, повертевшись в заколдованных пространствах рок-лягушатников, она бы погибла. Застойные миазмы начинали отравлять в коллективе воздух. Неожиданно Саня явил группе лик Иудин, объявив о том, что уезжает на пол-года в Италию, работать по контракту, бумкать в парке в барабан за нехилое бабло, сделал ручкой и умчался в лазоревую даль. Как говорится, and then there were three. Такого удара группа могла не пережить, и наверняка не пережила бы. И тут…
Другие новости по теме:
История группы Три пулиИстория группы Три 15История группы ЗатмениеДжангоМельница
|
